Длинный ларь   ::   По Эдгар Алан

Я говорю — звуки эти походили на плач и стоны но, конечно, то было что-то иное. Я склонен думать, что у меня просто звенело в ушах. Мистер Уайетт, без сомнения, просто предавался, как обычно, одному из любимейших своих занятий — давал волю своей восторженности художника. Он вскрывал заколоченный ларь, чтобы порадовать свой взор заключенным в нем сокровищем. Конечно, для плача здесь вовсе не было поводов. Вот почему я повторяю, что, верно, все это было плодом моего воображения, взбудораженного зеленым чаем добрейшего капитана Харди. За несколько минут до рассвета в обе ночи, о которых я говорю, я отчетливо слышал, как мистер Уайетт клал крышку на ларь и осторожно вколачивал гвозди на прежние места. Проделав все это, он выходил из своей каюты, полностью одетый, и вызывал миссис Уайетт из ее каюты.

Мы были в море неделю и уже миновали мыс Гаттерас [4] , как вдруг поднялся страшный юго-западный ветер. Мы были отчасти к тому подготовлены, ибо вот уже несколько дней как погода хмурилась. Все паруса были убраны, и, так как ветер крепчал, мы, наконец, легли в дрейф, оставив только контр-бизань и фок-зейль на двойных рифах.

В таком положении мы оставались двое суток — наш пакетбот показал себя славным судном и почти не набрал воды. На исходе вторых суток, однако, шторм перешел в ураган, наш задний парус изорвало в клочки, и вал за валом с чудовищной силой обрушились на нашу палубу. Мы потеряли трех матросов, камбуз и чуть не всю обшивку левого борта.