Дмитрий Донской   ::   Бородин Сергей Алексеевич

Народ шел и, обходя татарина, соступал с мостков в грязь, тотчас увязая в ней по щиколотку; идя по грязи, люди кланялись мордастому Бурхану. И, лишь далеко обойдя, снова вылезали на доски.

– Ишь ты! – кивнул Дмитрий Бренку.

– Ужо! – ответил Бренко и пошептал отроку:

– Глянь, нет ли в гриднице Гриши Капустина. И каков?

И отрок, словно на крыльях, кинулся по переходам вниз.

Еще охмелевший Бренко не успел отойти от двери, как отрок уже возвратился.

– Ну?

– Сюда привесть, Михаил Ондреич?

– А он где?

– На лестнице.

– Я сам.

Бренко вышел и увидел детину ростом выше себя на голову, а шириною плеч вровень с шириной лестницы.

Пригнув низколобую голову, Гриша из-под свисших русых волос глядел на боярина. Молодая борода нежно курчавилась, а усы ласково улыбались Бренку.

– Ты, Гриша, чего там деял?

– На медок глядел, Михаил Ондреич.

– Прикоснулся?

– Одну малость только…

– А мощен ли?

– Мощь от влаги не оскудевает.

– Там. внизу на мостовинке Бурхан проходу мешает. Подь, пройдись.

– А ежли я об него споткнусь, Михаил Ондреич?

– Подь, подь!

– Но штоб опосля обиды не было, боярин…

– Помилуй бог!

Бренко, вернувшись, черпнул в ковшик меду и сдул пчелиное крылышко; со дна всплыл золотистый листок хмеля, Бренко опять подул. А Дмитрий, Евдокия и захмелевшие гости приникли к окну.

Гриша вышел со двора и вдалеке перешел улицу.