Страница:
424 из 446
Он ехал впереди молчаливый, строгий.
Он вез Дмитрию золотую Мамаеву чашу и не знал, жив ли тот, кому он ее везет.
Глава 48
ДМИТРИЙ
Из погони Владимир Серпуховской еще засветло вернулся на Куликово и велел трубить сбор. Иссеченное, тяжелое черное знамя вновь поднялось над полем, устланным телами павших. И глухо, хрипя и взвывая, заревели иссеченные мечами ратные трубы. Мертвецы остались лежать.
Со всего поля сходились к Владимиру воины. Иные опирались на мечи и копья, иных вели. Но рати собирались, кидались друг к другу сродственники, и свойственники, и друзья. Иные тревожно смотрели в поле, ожидая своих.
Иные кричали желанные имена, но голоса их тонули в громе труб, а на трубный зов шли все, кому хватало сил идти.
Прискакал с обрубленной бородой, с разбитым глазом Холмский, подъехали и обнялись с Владимиром Ольгердовичи – их крепкие доспехи были измяты и от крови казались покрытыми ржавчиной. От людей и от земли тяжело пахло кровью и железом. Подъехал молодой князь Новосильский; на его светлом лице, уцелевшем в битве, голубыми шрамами пролегли первые морщины.
Трубы ревели. Воины вели сюда раненых, несли диковины, найденные на татарах, вели в поводу пойманных лошадей…
– Где ж брат? – спросил Владимир у Ольгердовичей.
– Я его будто видел, – сказал Новосильский, – от четверых татар отбивался. Да не мог к нему пробиться.
К Владимиру протиснулся старец Иван.
|< Пред. 422 423 424 425 426 След. >|