Дневник Кокса   ::   Теккерей Уильям Мейкпис

Я родом из струны, привыкшей к угнетению, но поелику моя струна, да, мулорд, моя Ирландия (нечего смеяться, я ей горжусь) вупреки тиранам всегда зелена, хороша и прекрасна, так и правда моего клюента вусторжествует над злобным безрассудством, - я повторяю, злобным безрассудством тех, кто хочет ее уничтожить и в лицо которым от имени моего клюента, от имени моей струны, да, и от своего имени я, скрестив руки, кидаю полный презрения вызов!

- Бога ради, мистер Миллиган... ("Маллиган, мулорд!" - вскричал мой адвокат.) Хорошо, Маллиган, - прошу, успокойтесь и не отклоняйтесь от сути дела.

И мистер Маллиган больше не отклонялся целых три часа кряду. В речи, битком набитой латинскими цитатами и блиставшей непревзойденной красотой слога, он рассказал обо мне и моем семействе; о том, каким романтическим образом разбогател старый Таггеридж и как впоследствии его богатства достались моей супруге; о положении в Ирландии; о честной бедности Коксов в прошлом (после чего он несколько минут, покуда его не остановил судья, обозревал гневным взором нищету своей родины); о том, какой я превосходный супруг, отец, хозяин, а моя жена - супруга, хозяйка, мать. Но все напрасно! Дело было проиграно. Вскоре меня привлекли за неуплату расходов, - пятьсот фунтов на судебные издержки свои собственные и столько же за Таггериджа. Он сказал, что не даст и фартинга, чтобы вызволить меня не то что из Флитской тюрьмы, а из пекла. Само собою разумеется, вместе с поместьем мы потеряли и городской особняк, и капитал в ценных бумагах. Таггеридж, у которого и так были тысячи, забрал все. А когда я попал в тюрьму, кто, думаете, навещал меня? Ни бароны, ни графы, ни иностранные послы, ни сиятельства, что вечно толклись у нас в доме и пили-ели за наш счет, не пришли ко мне. Не пришел и неблагодарный Хламсброд.