JК
Дневник наркомана :: Кроули Алистер
Страница: 4 из 461 Первый шаг кпсиходелической «Алие»? «Ехать было заманчиво, хотя очень рискованно», — сардонически пел Александр Шеваловский с ансамблем «Обертон».
Поминутно хочется («подмывает», как выражались переводчики 70-х с их «милашками» и «крошками», Ain`t we hell!) возразить Царю Лестригонов словами того же Лорда Генри — «I can finish your idyll for you».
Бестия-666 неотразим как всякий Великий Комбинатор. Но главный герой этой «Москва-Петушки» эпохи Ар-Дэко не он, и не героин, и не молодой лорд Пендрагон: Лу! Наделенная сугубо скифскими чертами, абсолютно «нездешняя» для презираемого самим Кроули буржуазного Лондона: Лу.
Многое из «divine decadence» того периода, вскользь отображенное на страницах романа давно уже уползло из разряда излишеств в атрибут буржуазной обыденности. Секс, наркотики, портисхед, англия — все с маленькой буквы. Остались «вечные двое» — Мастер и созданный им дивный образ. Они и теперь здесь. Сияют. Лу буквально змеится по страницам хроники «Рай — Ад — Чистилище» — до последней строки: Образ, знакомство с которым достойно бессонной ночи. «Такие женщины живут в романах, встречаются они и на экране»... И, наконец: «Ее смех напомнил мне Рождественский звон колоколов в Москве», — это уже не молодой авиатор-аристократ, это сам «граф Звэрефф» восхищается плодом своего вынужденного вдохновения (нужны были деньги, и Кроули надиктовал книгу своей тогдашней Бабалон за какие-то три недели).
Поминутно хочется («подмывает», как выражались переводчики 70-х с их «милашками» и «крошками», Ain`t we hell!) возразить Царю Лестригонов словами того же Лорда Генри — «I can finish your idyll for you».
Бестия-666 неотразим как всякий Великий Комбинатор. Но главный герой этой «Москва-Петушки» эпохи Ар-Дэко не он, и не героин, и не молодой лорд Пендрагон: Лу! Наделенная сугубо скифскими чертами, абсолютно «нездешняя» для презираемого самим Кроули буржуазного Лондона: Лу.
Многое из «divine decadence» того периода, вскользь отображенное на страницах романа давно уже уползло из разряда излишеств в атрибут буржуазной обыденности. Секс, наркотики, портисхед, англия — все с маленькой буквы. Остались «вечные двое» — Мастер и созданный им дивный образ. Они и теперь здесь. Сияют. Лу буквально змеится по страницам хроники «Рай — Ад — Чистилище» — до последней строки: Образ, знакомство с которым достойно бессонной ночи. «Такие женщины живут в романах, встречаются они и на экране»... И, наконец: «Ее смех напомнил мне Рождественский звон колоколов в Москве», — это уже не молодой авиатор-аристократ, это сам «граф Звэрефф» восхищается плодом своего вынужденного вдохновения (нужны были деньги, и Кроули надиктовал книгу своей тогдашней Бабалон за какие-то три недели).