Стандинг   ::   Дар Фредерик

Мне хотелось заплакать, так он напоминал громадный и могучий корабль, горделивый, как победитель, рассказывающий об истории: о Филиппе Огюсте, Франсуа I, Марии Медичи, Генрихе IV, Людовике XII... И всех остальных, которые строили его: о семье Наполеонов. Он строился шестьсот пятьдесят лет. И каждый закладывал кирпичик. Несмотря на различия в политике, войны, революции, господа монархи причащались к этой сказочной архитектурной гармонии. Слава – это всегда камни. Остальное – мелкое тщеславие. Да, в тот вечер у Франсиса мне хотелось заплакать. Я думал о том, что разрабатывалось в колдовских лабораториях в Москве, Вашингтоне, Пекине или, может быть, в других местах. О симпатичных атомах с нейтронной начинкой. Они взорвутся с адским треском и сметут все живое, как это случилось в Хиросиме, на которую психи сбросили бомбу, воспользовавшись идиотским предлогом, что это была война. Людей можно сделать заново, но Лувр? Ни за что! Вы слышите? Ни за что! Вдумайтесь в эти три коротких слова и бойтесь, братья мои! Когда больше не будет нашего Генерала и его адъютантов, которые могут предотвратить беду, и когда убьют Лувр, придется перепахивать Париж, парни. И засаживать его соснами, льежскими дубами, березами и плакучими ивами, то есть превратить его в лес, как это было до прихода галлов, а затем, забыть о нем...

Вот о чем я думаю, преследуя Долоросов.

Неожиданно они притормаживают на обочине шоссе. Они засекли меня! С невозмутимым видом я проезжаю мимо. В зеркало заднего вида я вижу, как из машины вышла жена и вошла в колбасную лавку.