Стандинг   ::   Дар Фредерик

 – Он немало пошатался по свету, но вот уже два года, как он не плавает.

– Моральные качества?

Помощник кривится, – Он поддает, а когда заложит, становится невыносимым. Мы его держим из милосердия, для выполнения мелких поручений.

– Я умоляю вас, – говорю я, – если кто-нибудь по той или иной причине отделится от кортежа, нейтрализуйте его. Я вынужден отлучиться.

И дорогой неутомимый Сан-Антонио уходит опять.

Из туалетной комнаты раздаются стоны. Я врываюсь туда. И вижу Берю. Ои пылает, как охваченная пламенем вязанка хвороста. Рукава засучены. Галстук на боку.

На кафельном полу, у его ног, валяется Дюпанар. На черепке здоровенная, как баклажан, шишка. Бровь рассечена. Он массирует свой живот. Причем с таким видом, будто спрашивает себя, что же у него там такое внутри, что мешает ему смеяться.

– Ты видишь, – шепчет Берю, открывая кран, чтобы ополоснуть руки, – я принял решение, Сан-А.

А так как я смотрю на него глазами, полными страшного любопытства, ои продолжает:

– Теперь, когда это дело закончено, по дороге в Париж мы сделаем небольшой крюк и заскочим в Брид-ле-Бэн, чтобы поздороваться с моей Бертой. Когда мужчина переживает слишком большое разочарование и его переполняют чувства, он испытывает потребность вернуться к своей супружнице и вновь погреться в тепле своего дома. Мне кажется, что без моей моржихи время идет очень медленно. И потом, я так перед ней провинился, что она вполне заслужила свою долю ласки по высшему счету.