Дневники Адриана Моула   ::   Таунсенд Сью

Берта выставили из клуба Британского легиона - он сказал, что Фолкленды принадлежат Аргентине. Берту наплевать, он и ходил-то туда только из-за скидки на пиво.

Заявилась бабушка проверить, нет ли у нас в доме аргентинской солонины. Мы выдержали проверку - нашу солонину делали бразильские коровы.

У бабушки странный блеск в глазах. Мама говорит, это называется джингоизм, но, по-моему, больше похоже на начинающиеся катаракты. Мы проходили их по биологии в прошлом полугодии, поэтому я знаю, что говорю.

Понедельник, 12 апреля.

Второй день пасхи.

Мама, похоже, сходит с салазок. Ведет себя еще странней обычного. Пришла менять мне простыни, а когда я попросил не стряхивать пепел на мою карту Фолклендской кампании, взорвалась:

- Господи, Адриан, да у тебя не комната, а просто храм какой-то, черт его побери! Хоть бы раз бросил шмотки на пол, как нормальный подросток! Я ответил, что люблю аккуратность.

- Сдвинулся ты совсем на своей треклятой аккуратности! - рявкнула мама и ушла.

Они с папой вечно ссорятся из-за их комнаты. На папиной половине все вылизано, зато мамина захламлена до омерзения: переполненные пепельницы, пожелтевшие журналы, книги, груды белья на полу. Ее полки вечно забиты всякой лажей из комиссионок: однорукие статуэтки, выщербленные вазы, вонючие старые брошюрки - черт ногу сломит.