Дневники   ::   Гиппиус Зинаида

"Товарищем" же Львову, человеком такой самобытной и громадной ценности, притом столь мучительной и яркой сложности, как Карташев - это со всех сторон затмение, самоизничтожение. Даже грубо смотря - жалко: он худ, остр, тонок, истеричен, проникновенно-умен, порывист - и сдержан, выбрирует, как струна, слаб здоровьем; нервно-работоспособен; при неистовой его добросовестности, погрязнет до тла в государственно-синодально-поповских делах и делишках.

И во всяком случае будет потерян для своего, для глубины, для своей сущности.

(Прибавлю, что "политика" его - кадетирующая, военная, национальная).

Львов уже возил его в Синод, знакомя с делами. Карташев встретил там жену Тернавцева: "красивый брюнет" - арестован.

Опять полки с музыкой и со знаменами "ярче роз".

Сегодня был напечатан мой крамольный "Петербург", написанный 14 дек. 14 года.

"И в белоперистости вешних пург

Восстанет он..."

Странно. Так и восстал.

18 марта. Суббота.

Не дают работать, целый день колесо А., М., Ч., потом опять Карташев, Т, Аггеев...

И все - не приятно.

Карташев, конечно, пошел в "товарищи" Львова; - как его вкусно, сдобно, мягко и безапеляционно насаживал на это Аггеев!

Ничего не могу сказать об этом, кроме того, что уже сказала.

В лучшем случае у Карташева пропадет время, в худшем - он сам для настоящего религиозного делания.

М. мне очень жаль. Столько в нем хорошего, верного, настоящего - и бессильного. Не совсем понимаю его сегодняшнее настроение, унылое, с "охлократическим" страхом. М. точно болен душой, - как болен телом.

Газеты почти все - панические.