Дневники   ::   Гиппиус Зинаида

И в третий раз Савинков представил весь свой доклад, присовокупив: "дело очень серьезно"...

На это Керенский бросил бумаги в стол, сказав, что "хорошо, он решит дело в вечернем заседании Вр. Правительства".

Но ранее этого заседания, за час, приехал Львов... и воспоследовало то, что воспоследовало.

Истерика, в эти часы, Керенского трудно описуема. Все рассказы очевидцев сходятся.

Не один Милюков был туда привезен: самые разнообразные люди все время пытались привести Керенского в разум хоть на одну секунду, надеясь разъяснить "чертово недоразумение", - тщетно; Керенский уже ничего не слышал. Уже было сделано, сказано, непоправимое.

Однако, голым безумием да истерикой не объяснишь действий Керенского. Заведомой злой хитростью, расчетливо и обманно схватившейся за возможность сразу свалить врага, - тоже. Керенский - не так хитер и ловок, недальновиден. Внезапным, больным страхом, помутняющим зрение, одним страхом за себя и свое положение, - опять невозможно объяснить всего. Я решаю, что тут была сложность всех трех импульсов: и безумия, и расчетливого обмана, и страха. Сплелись в один роковой узор, и были покрыты тем "керенским вдохновением", когда человек этот собою уже не владеет и себя не чувствует, а владеет им целостно дух... какой подвернется, темный или светлый. Нет, темный, ибо на комбинацию истерики, лжи и страха светлый не посмотрит. И дух темный давно уже ходит по пятам этого потерянного "вождя".

Я все отвлекаюсь.