Дневники   ::   Гиппиус Зинаида

О нас и говорить нечего, но, думаю, что ни для кого из этой каши добра не выйдет.

22 Октября.

Вчера была премьера "Романтиков" в Александринке. Мы сидели в оркестре. Вызывать стали после II действия, вызывали яро и много, причем не кричали "автора", но все время "Мережковского". Зал переполнен.

Пьеса далеко не совершенная, но в ней много недурного. Успех определенный.

Но как все это суетливо. И опять - "ничтожно".

Третьего дня на генеральной - столько интеллигентско-писательской старой гвардии... Чьи-то седые бороды - и защитки рядом.

Был у нас Вол. Ратьков. (Он с первого дня на войне). Грудь в крестах. А сам, по моему, сумасшедший. Все они полусумасшедшие "оттуда". Все до слез доводящие одним видом своим.

По местам бунты. Семнадцатого бастовали заводы: солдаты не захотели быть усмирителями. Пришлось вызвать казаков. Не знаю, чем это кончилось. Вообще мы мало (все) знаем. Мертвый штиль, безлюбопытный, не способствует осведомлению.

Понемногу мы все в корне делаемся "цензурными". Привычка. Китайский башмачок. Сними его поздно - нога не вырастет.

В самом деле, темные слухи никого не волнуют, хотя всем им вяло верят. Занимает дороговизна и голод. А фронты... Насколько можно разобраться кажется, все в падении.

...и дикий мир

В безумии своем застыл.

Люди гибнут, как трава, облетают, как одуванчики. Молодые, старые, дети... все сравнялись. Даже глупые и умные. Все - глупые. Даже честные и воры. Все воры.

Или сумасшедшие.

29 Октября.

Умер в Москве старообрядческий еписк.