Дни и ночи   ::   Синуэ Жильбер

Разве можно быть равнодушным к этим словам, имеющим огромный смысл: «В начале человечества мужчина, женщина и гермафродит были одним и тем же существом. Они составляли одно целое. Самец был потомком солнца, самка — земли, луны, тем, что имеет отношение и к тому, и к другому вместе. Необычными были их сила и энергия, гордость вскружила им головы, и они имели неосторожность покуситься на богов. Тогда боги лишили их всего необходимого, дабы наказать. „Я считаю, — произнес наконец Зевс, уставший размышлять, — что у меня есть способ не уничтожить людей, а сделать их слабыми. Так они утратят свою дерзость и заносчивость. Каждого я разделю надвое“.

Таким образом, с еще очень далеких времен взросла в человеке любовь к своему подобию. Любовь — подобие нашей примитивной натуры; любовь стремится из двух существ сотворить одно, иначе говоря, излечить человеческую природу! Каждый из нас является дополняющей половиной кого-то другого, который, в свою очередь, разделенный разгневанными богами, похож на речную камбалу: единое существо, из которого сделали два».

Он закрыл книгу на следующем, последнем тезисе: «Это желание поиска такой цельной натуры и назвали любовью».

И тут же в комнате зазвонил телефон.

— Сеньор Вакаресса? Это Эрнесто Ортис. Я вас не отвлекаю?

— Отнюдь. Я ждал вашего звонка.

— А я вашего визита. Уже неделя, как я получил каблограмму от нашего друга Адельмы, сообщившую о вашем приезде.

Рикардо сдержал вздох облегчения.

— Не уделите ли мне немного времени, сеньор Ортис?

— Разумеется.