Дни и ночи   ::   Синуэ Жильбер

За эти три дня Рикардо не раз переходил от самого радужного оптимизма к самому черному пессимизму. Он закрылся в номере, не осмеливаясь далеко отходить от прикроватного столика, вздрагивая при малейшем звуке, похожем на телефонный звонок. Так что, когда дипломат подтвердил намерение археолога принять его, он встретил эту новость с ликованием.

«В десять часов в среду, комната 109, третий этаж, в министерстве образования». Рикардо еще раз перечитал записанную на бланке отеля информацию и вышел из здания.

Археолог полностью соответствовал описанию Ортиса. Когда Рикардо вошел в комнату, тот едва среагировал. Если лицо — зеркало души и если перевоплощение существует, душа Стергиу должна была принадлежать в незапамятные времена бурому медведю. Большой и толстый, с круглым лицом, он весьма внушительно выглядел за маленьким столом, еле там помещаясь.

— Садитесь, — бросил он, указывая на стул. И предложил больше по привычке, чем из любезности: — Кофе?

— Охотно.

— Сахар? Средний? Без сахара?

— Немного сахару.

После приезда в Грецию Рикардо узнал и полюбил эту смесь густого мокко, его привкус кардамона и непременные ритуальные вопросы, относящиеся к кофепитию. Ритуал этот, скажем мимоходом, мог резко прерваться, если новичок совершал чудовищную ошибку, показывая себя знатоком кофе по-турецки вместо кофе по-гречески.

Археолог снял трубку, что-то неразборчиво сказал и дал отбой.