Дни и ночи   ::   Синуэ Жильбер

— А потом? Когда вы окажетесь лицом к лицу? Когда вы обнимете ее, когда поцелуете, что тогда? Что будет с вами обоими? Об этом вы подумали?

Рикардо вскинул руки:

— Жизнь, мой друг! Мы будем жить, вот и все! Мы растворимся друг в друге, выпьем до дна чашу, которую у нас украли. Что может быть лучше? Вы, вероятно, читали «Пир» Платона. Помните слова: «Тот, кому указали бы дорогу любви после того, как он лицезрел прекрасные вещи в их закономерной последовательности, дойдя до конца, неожиданно узрел бы красоту ее чудодейственной природы».

— А как же проклятие?

Тень недоверия промелькнула в глазах Вакарессы.

— Да, — продолжил художник, — проклятие. Я недавно говорил вам о нем. Та любовь, с которой вы собираетесь жить, любовь, близкая к божественной, безумная, не знающая границ, абсолютная, разве она возможна? Подумайте об избранных, познавших это возвышенное чувство. Где они? Какова их судьба? Позволю себе напомнить, что в ночи полнолуния реки Корнуолла все еще выходят из берегов от слез Изольды. На стенах старинных замков можно видеть выгравированный образ Тристана, умирающего от горя, и образ белокурой Изольды, падающей на бездыханное тело возлюбленного. Яд все еще растекается под белоснежной кожей Джульетты и течет в венах Ромео — вся Верона помнит об этом. А во Франции, в древнем монастыре, звучат жалобные мольбы Элоизы, призывающей смерть у гробницы Абеляра. Вы понимаете? Смерть неотвратима. Везде смерть. Сестра-близнец великой любви, умирающей по достижении совершенства.