Дни и ночи   ::   Синуэ Жильбер

Я не открою ничего нового, сказав, что некоторые встречи заставляют перестраиваться гораздо быстрее, чем тысяча разговоров. Повторяю: мне здорово везло.

— Очень великодушно с вашей стороны причислить к этим достойным людям и меня, но, право, не понимаю, чем я мог способствовать развитию событий.

Помолчав, Александр спросил:

— Вы верите, что она придет?

— Я хочу в это верить.

— В конце концов, эта Дора могла принять вас за безумца.

— Не исключено, но я даже думать об этом не хочу.

— Почему, черт побери?

— Понятия не имею почему. — Рикардо произнес это с оттенком отчаяния и тут же продолжил: — Может, потому, что я убедил себя: она тоже обо всем знает.

Художник недоверчиво покосился на него. Рикардо уточнил:

— Не сознательно, не отдавая себе отчета. Ее реальное «я» должно видеть меня таким: безумец, ясновидящий. Тем не менее ее скрытая сущность, спрятанная в глубине души, — та, которой три тысячи лет, — чувствует истину. — Он сделал паузу, потом спросил: — Не думаете ли вы, что можно носить в себе отпечатки другой жизни и не дать им заявить о себе?

Художник скептически поморщился:

— Если перевоплощение и существует — а ваша история тому доказательство, — то у большинства людей, а вернее, почти у всех нет воспоминаний об их прошлой жизни. А чем Дора отличается от других? Допустим, она действительно является женщиной из ваших снов, но я не понимаю, почему она должна знать то, что недоступно простым смертным.

— Что вам ответить? Вы, вероятно, правы.