Дни и ночи   ::   Синуэ Жильбер

У них больше выбора: либо они сохраняют свою гордость и становятся париями, либо они добровольно идут в тюрьмы, резервации. В таких загонах держат пойманных животных. Жеребец, которого я привел вчера, наверное, последний из диких. Время работает даже против животных. А я задыхаюсь, сеньор. Если я останусь, то больше ни к чему не буду пригоден. Настало время крестьян и мальчишек с ферм. Мне надо уходить!

Рикардо запротестовал:

— Насколько я знаю, ни отец, ни я не пытались переделывать тебя. Ты всегда жил на свободе.

— Я не слепой и не неблагодарный. Но свобода — это нечто другое.

— Тебе скоро семьдесят?

— Сеньор Рикардо, сразу видно, что вы еще ребенок. Вы думаете, что по жизни продвигаются как по дороге и что в какой-то момент надо остановиться и смириться, а не продолжать путь. — Он покачал головой: — Нет, сеньор. Все это не для человека, не для настоящего человека. И тем более не для гаучо. Я не хочу умереть в неподвижности.

— Куда ты собираешься идти?

Горацио указал на невидимую точку за дверью:

— Это знает только моя лошадь. Огненная Земля. Патагония. Кордильеры… Аргентина — большая страна.

Рикардо понимал, что слова тут бесполезны. Людей закалки Горацио словами не прошибешь.

Он встал и подошел к буфету, на котором стояли бутылки.

— На дорогу-то хоть выпьешь?

— Охотно.

— Вино? Виски?

— Вино венчает дело.

Налив гаучо, Рикардо налил себе и вернулся на место.