Дочь Ивана, мать Ивана (фрагмент)   ::   Распутин Валентин

Он не отказывался помогать ни по дому, ни по даче, но ему надо было напоминать: сделай это, это и это -- сам он сделать не догадывался, мог пройти мимо слетевшей на пол книги, не заметить, чтона столе нет хлеба. Тамару Ивановну это возмущало, она пробовала стыдить сына, а он хлопал невинными изумленными глазенками, не понимая, чего от него добиваются.

-- Ты говори, -- даже и не оправдывался он, а искренне не мог взять в толк, почему бы его, как всякое требующееся движение, не подтолкнуть. -- Ты говори, я сделаю.

-- А без "говори" ты не можешь сделать? Как же ты без меня-то, без нас собираешься жить?

-- Я сам себе буду говорить.

-- Так ты и теперь сам себе маленько говори.

Он умел найтись, ой умел:

-- Но ты же у нас диспетчер...

-- Что-о-о?!

Мать под горячую руку могла и затрещину отвесить; сына как ветром сдувало. И, зная что она высматривает его в окно и наставляет, как орудие назидания, кулак, он вставал перед окном в боксерскую стойку, делал уморительную рожицу, показывал язык и вприпрыжку удалялся.

-- Ну, мать! -- как-то незадолго до этой истории, уже по сухой зазеленевшей весне, воротясь домой, с воодушевлением взялся рассказывать Анатолий. -- Иван-то у нас, а! Счас идем по улице -- так заглядываются на него невесты-то! Теперь это у них без стеснения -- сами заглядываются, глазки вострят! Вот увидишь: все девки будут его.

-- Зачем ему все девки? -- Это было в субботу, собирались на дачу, и Тамара Ивановна вся была в хлопотах. И отозвалась -- как мяч, летящий на нее, отпаснула.

-- Да красивый у нас парень-то растет! -- не унимался Анатолий. --Красивые у нас дети.