Дочь Петра Великого   ::   Захер-Мазох Леопольд фон

– А как мне оставаться спокойной, – ответила Елизавета, поднимая на него большие красивые глаза, наполненные слезами, – когда меня не слушаются и даже насмехаются надо мной и моими приказами?

– Это кто же себе такое позволяет?

– Шубин, – промолвила Елизавета, – этот жалкий человечишко, которого я подобрала из самых низов и так высоко вознесла.

– Именно поэтому вспомните, – ответил Лесток, – не достаточно ли часто я предостерегал вас?

– Да.

– Ну, так в чем же дело? С такими наглецами, как господин сержант гвардии Преображенского полка, не следует обходиться мягко, а следует – коли уж непременно хочешь с ними развлекаться – охаживать плетью как собаку, которую дрессируешь ради собственного удовольствия.

– О, с каким наслаждением я бы истязала его, – воскликнула великая княжна, – но теперь уже слишком поздно, он относится ко мне безо всякого благоговения; вы только подумайте, он дуется на меня за то, что давеча я уехала без него. Я велю ему передать, чтобы он явился ко мне. А он не приходит. Я приказываю ему быть готовым отвезти меня во дворец императрицы. А он отвечает, что я-де могла б и одна поехать – ведь я так замечательно правлю лошадьми.

– Да гоните вы его в шею со службы! – в сердцах закричал Лесток.

– Не могу я этого сделать, – вздохнула Елизавета, – я не в состоянии видеть его и при этом сохранять безразличие, его следовало бы вовсе выслать из Петербурга, чтобы он мне на глаза больше не попадался.

– Так и следует поступить.

– Нет, не могу, потому что я питаю большую слабость к этому человеку.

– Ну хорошо, тогда посмотрим, не сумеем ли мы приструнить этого молодца, – промолвил француз, взял шляпу и спустился вниз.