Дочь циркача   ::   Гордер Юстейн

Им было стыдно, что они пользовались посторонней помощью, они чувствовали себя опозоренными, оттого что попались на клейкую бумажку. Это понятно. Но кто же виноват, что они не устояли перед искушением купить мои услуги?

Даже поняв, что я крупный поставщик, отдельные клиенты поддавались соблазну и заключали со мной новые контракты. Они сознавали, что, возможно, находятся на тонущем корабле, но, зараженные вирусом жадности, пренебрегали опасностью. Как и наркоманам, разговоры о том, что расплата неминуема, казались им пустой болтовней. Я спросил у одного из них, не боится ли он, что будет разоблачен после смерти. Но он только покачал головой: какая разница, ведь его уже не будет в живых. Это заявление, показавшееся мне бесстыдным, было типично. Постмодернистская цивилизация не питает почтения к посмертной славе. Жизнь — это парк удовольствий, и мысль многих писателей работает только до закрытия парка.

Другое дело, что эти клиенты могли все-таки меня ненавидеть. Нет никакого противоречия в том, что наркоман ненавидит наркоторговца.

Я сохранял полную невозмутимость, пока однажды не прочел в немецком журнале «Шпигель» весьма хвалебный отзыв о романе про шахматы, который вышел в Германии. Я достал этот роман, проглотил его за один присест и был изрядно шокирован.

В основу романа была положена та самая история, которую я много лет назад на Фрогнерсетере рассказал Марии незадолго до того, как она от меня забеременела.