Дочь циркача   ::   Гордер Юстейн

Я не знал, есть ли там свободные номера, но до Пасхи оставалась еще целая неделя.

Свободных номеров оказалось достаточно. Я выбрал пятнадцатый, к счастью, он был не занят, предупредил, что проживу у них не меньше недели, и вскоре уже сидел перед окном и смотрел на море. В комнате было два больших окна, перед вторым, опершись о подоконник, примостился Метр, он тоже глядел на море. Солнце стояло довольно низко, было примерно четверть десятого.

Я склонился над старинным письменным столом. За ним когда-то сидел и писал Хенрик Ибсен, я слышал, что он останавливался в пятнадцатом номере этого старого отеля, бывшего в четырнадцатом веке францисканским монастырем. Именно здесь он закончил работу над «Кукольным домом», теперь тут висел его портрет.

Я вдруг подумал, что вырос в кукольном доме. И снова вспомнил то, что всегда пытался забыть, и это была не сказка, которую я написал на обоях маминой спальни, это был кошмар, уходящий корнями гораздо глубже. Я чувствовал угрозу, исходящую от темной холодной бездны под тонким льдом, на котором я танцевал.

В этой самой комнате Ибсен учил Нору танцевать дикий паучий танец, тарантеллу, рассуждал я, собственно, это был танец смерти. Укушенный тарантулом человек танцует, пока не падает замертво. Пауком был, разумеется, адвокат Крогстад, раньше я никогда не думал об этом, но теперь это удивило меня. Я невольно улыбнулся. Я попал в Неаполь случайно. Если судьба существует, она очень иронична.

Бросив последний взгляд на море, я осмотрел свой номер.