Дочь циркача   ::   Гордер Юстейн

Ей никто не открыл, тогда она вскарабкалась на каменное крыльцо красного домика и постучалась туда. Дверь открылась, и на крыльцо вышла старая женщина. Панина Манина нисколько не испугалась, ведь она была истинной циркачкой. Она посмотрела на незнакомую женщину и объяснила, что потеряла своего папу, но старая женщина не понимала ее языка, потому что Панина Манина приехала из далекой страны, в которой хозяйка домика никогда не была. Панина Манина не ела почти два дня и поднесла обе ручки ко рту, чтобы показать, что хочет есть. Когда женщина поняла, что девочка заблудилась в лесу, она впустила ее в дом. Она дала ей селедки, тефтелей, хлеба и сока из черной смородины, Панина Манина была так голодна, что ела и пила как взрослая. Вечером женщина постелила ей постель, а поскольку они не могли разговаривать, хозяйка, присев на край кровати, запела колыбельную и пела ее, пока девочка не уснула. Не зная, как зовут девочку, она называла ее просто Золотая…

Золотко снова подняла на меня глаза, может быть, потому, что я показал, как Панина Манина ела селедку и тефтели, а может, потому, что девочка в рассказе получила имя Золотая. Скорее всего, она плохо понимала смысл рассказа, однако я продолжал.

Панина Манина прожила в красном домике много лет. Никто во всей Швеции не знал, откуда она и кто ее родители, и с годами воспоминания Панины Манины о директоре цирка становились все туманнее. Вскоре она уже бегло болтала по-шведски, а потом и вовсе забыла родной язык, потому что ей не с кем было на нем разговаривать.