JК
Долг Карабаса :: Зайчик Марк
Страница: 34 из 51Не обошлось без пьяных, злых слез и клокочущего чувства порабощения женщины, с безраздельной властью над нею, над ее нежными коленями, дрожащими сильными ягодицами, смуглой поясницей гимнастки, выпуклым нерожавшим лоном, совершенной грудью с зализанными, звенящими от напряжения сосками, с матовыми ключицами, с налитыми женской силой плечами и запрокинутым, влажным от любовного пота и слез лицом, страстным и грустным одновременно.
И все. После этого он ее никогда не видел. Пять лет назад в разгар "большого русского бегства", когда из России в Израиль бежали почти все, устав ждать стабильной жизни и испугавшись национальной стихии, Карбасу на работу позвонил взволнованный московский турист и сказал ему, что "у вас, Виктор Михайлович, есть в столице сын-десятиклассник, и Ирина Натановна вам ненавязчиво, по ее словам, кланяется".
Карбас с ним через час встретился у входа в средней руки гостинице у моря, стоял такой насмешливый, смышленый вычислитель, скрестив ноги в новеньких американских кроссовках, и внимательно читал, теребя бороду, его, Карбаса, газету. То есть газету, в которой Карбас так последовательно и хорошо служил.
- Я Витя Карбас, вы мне звонили, - сказал Карбас, настроенный демократично.
- А я Виталик от Ирины Натановны, - сказал вычислитель.
Карбас как раз тогда уходил из дома, открывал часовое дело, был встревожен, соображал медленно.
- Это Ирина Натановна - такая высокая, глазастая, замкнутая была?.. спросил Карбас, который фамилии Ирины не знал. Не то что не помнил, но не знал, и все. Их любви это не мешало.
- Я, видите ли, знаю эту даму, а точнее - ее сына, в другой период ее жизни, но, вероятно, вы правы, замкнутая - это она. Это есть, - сказал вычислитель, неприятно усмехаясь, у него был волчий профиль, он еще по телефону Карбасу не понравился, но что делать.
И все. После этого он ее никогда не видел. Пять лет назад в разгар "большого русского бегства", когда из России в Израиль бежали почти все, устав ждать стабильной жизни и испугавшись национальной стихии, Карбасу на работу позвонил взволнованный московский турист и сказал ему, что "у вас, Виктор Михайлович, есть в столице сын-десятиклассник, и Ирина Натановна вам ненавязчиво, по ее словам, кланяется".
Карбас с ним через час встретился у входа в средней руки гостинице у моря, стоял такой насмешливый, смышленый вычислитель, скрестив ноги в новеньких американских кроссовках, и внимательно читал, теребя бороду, его, Карбаса, газету. То есть газету, в которой Карбас так последовательно и хорошо служил.
- Я Витя Карбас, вы мне звонили, - сказал Карбас, настроенный демократично.
- А я Виталик от Ирины Натановны, - сказал вычислитель.
Карбас как раз тогда уходил из дома, открывал часовое дело, был встревожен, соображал медленно.
- Это Ирина Натановна - такая высокая, глазастая, замкнутая была?.. спросил Карбас, который фамилии Ирины не знал. Не то что не помнил, но не знал, и все. Их любви это не мешало.
- Я, видите ли, знаю эту даму, а точнее - ее сына, в другой период ее жизни, но, вероятно, вы правы, замкнутая - это она. Это есть, - сказал вычислитель, неприятно усмехаясь, у него был волчий профиль, он еще по телефону Карбасу не понравился, но что делать.