Долгая прогулка - навсегда   ::   Воннегут Курт

И я всегда буду помнить тебя, Ньют, и желаю тебе счастья.

— И тебе, — сказал Ньют.

— Благодарю тебя, Ньют, — сказала Катарина.

— Тридцать суток, — сказал Ньют.

— Что? — сказала она.

— Тридцать суток на гауптвахте, — сказал Ньют. — Вот во сколько мне обойдется один этот поцелуй.

— Мне… мне очень жаль, — сказала она. — Но я тебя не просила идти в самоволку.

— Знаю, — сказал он.

— И вовсе ты не герой, — сказала она, — и никакой награды не заслужил: наделал глупостей, тоже мне герой!

— Наверно, приятно быть героем, — сказал Ньют. — А твой Генри Стюарт Чэзенс — герой?

— Мог бы стать героем, если бы пришлось? — сказала Катарина. Она с неудовольствием поняла, что они уже снова идут по лесу, забыв о прощании.

Ты его действительно любишь? — спросил Ньют.

Конечно, люблю! — с жаром выпалила она. — разве я вышла бы за него, если б не любила?

— А что в нем хорошего? — спросил Ньют. Катарина остановилась.

— Ты понимаешь, до чего отвратительно ты себя ведешь? — сказала она.

— Да, в Генри много, много, много хорошего! И, наверно, много плохого. Но это не твое дело! Я люблю Генри и не обязана обсуждать с тобой его достоинства.

— Прости, — сказал Ныот.

— Странно, честное слово! — сказала Катарина. И Ньют опять поцеловал ее. Он поцеловал ее, потому что ей явно этого хотелось.

Они зашли в огромный фруктовый сад.

— Как же мы оказались так далеко от дома, Ньют? — спросила Катарина.