JК
Статский советник :: Акунин Борис
Страница: 19 из 68 – Сел себе на лошадку и потрюхал в какой-нибудь Замухранск – отсидеться, пока шум не поутихнет?
– Замухранскдля того, чтоб отсидеться, никак не п-подходит. Там каждый человек на виду. Спрятаться проще всего в большом городе, где никто никого не знает, да и революционно-конспиративная сеть наличествует.
Генерал-губернатор испытующе взглянул на Эраста Петровича и щелкнул крышечкой табакерки, что свидетельствовало о переходе от отчаяния к глубокой задумчивости.
Чиновник подождал, пока Долгорукой зарядит ноздрю и громогласно отпчихнется. Когда Ведищев тем же самым платком, которым только что вытирал слезы, промокнул своему сюзерену глаза и нос, князь спросил:
– А как искать станете, если он и здесь, в Москве? Ведь мильонный город. Я даже полицию с жандармерией вам подчинить не могу, разве что обязать к содействию. Сами знаете, голубчик, что мое прошение о назначении вас обер-полицеймейстером третий месяц в высших инстанциях плутает. Вы же видите, какой у нас по полицейской части Вавилон сделался.
Под Вавилоном его сиятельство имел в виду хаотическое положение, образовавшееся во второй столице после того, как был отставлен последний обер-полицеймейстер, слишком буквально трактовавший смысл понятия “неподотчетные секретные фонды”. В Петербурге шла затяжная бумажная канитель: враждебная князю придворная партия никак не желала отдавать ключевую должность долгоруковскому выкормышу, но и навязать генерал-губернатору своего ставленника у недоброжелателей тоже сил не хватало.
– Замухранскдля того, чтоб отсидеться, никак не п-подходит. Там каждый человек на виду. Спрятаться проще всего в большом городе, где никто никого не знает, да и революционно-конспиративная сеть наличествует.
Генерал-губернатор испытующе взглянул на Эраста Петровича и щелкнул крышечкой табакерки, что свидетельствовало о переходе от отчаяния к глубокой задумчивости.
Чиновник подождал, пока Долгорукой зарядит ноздрю и громогласно отпчихнется. Когда Ведищев тем же самым платком, которым только что вытирал слезы, промокнул своему сюзерену глаза и нос, князь спросил:
– А как искать станете, если он и здесь, в Москве? Ведь мильонный город. Я даже полицию с жандармерией вам подчинить не могу, разве что обязать к содействию. Сами знаете, голубчик, что мое прошение о назначении вас обер-полицеймейстером третий месяц в высших инстанциях плутает. Вы же видите, какой у нас по полицейской части Вавилон сделался.
Под Вавилоном его сиятельство имел в виду хаотическое положение, образовавшееся во второй столице после того, как был отставлен последний обер-полицеймейстер, слишком буквально трактовавший смысл понятия “неподотчетные секретные фонды”. В Петербурге шла затяжная бумажная канитель: враждебная князю придворная партия никак не желала отдавать ключевую должность долгоруковскому выкормышу, но и навязать генерал-губернатору своего ставленника у недоброжелателей тоже сил не хватало.