JК
Статский советник :: Акунин Борис
Страница: 40 из 68Полковник Сверчинский допускает, что о мерах безопасности могла быть осведомлена “сотрудница” с агентурной к-кличкой Диана. Вы ведь с ней знакомы?
Бурляев ответил с внезапной злобой:
– Знаком. “Сотрудница” прекрасная, спору нет, но только Сверчинский напрасно намекает. Это называется с больной головы на здоровую! Если кто и мог ей проболтаться, то скорее он. Она из него веревки вьет!
– Как, Станислав Филиппович – ее любовник? – поразился чиновник особых поручении, едва успев проглотить слово “тоже”.
– А черт их там разберет, – все так же озлобленно рявкнул подполковник. – Очень даже возможно!
Сбитый с толку Эраст Петрович не сразу собрался с мыслями.
– И что она так хороша собой, эта Диана?
– Право не знаю! Никогда не видел ее лица. Петр Иванович сделал ударение на последнем слове, что придало всей фразе двусмысленное звучание.
Подполковник, очевидно, и сам это почувствовал, потому что счел необходимым пояснить:
– Видите ли, Диана никому из наших лица не показывает. Все встречи происходят на конспиративной квартире, в полумраке, да она еще и в вуали.
– Но это неслыханно!
– В романтическую героиню играет, – скривился Бурляев. – Уверен, что Сверчинский ее лица тоже не видел. Прочие части тела – весьма вероятно, но лицо наша Диана прячет, словно турецкая одалиска. Таково было твердое условие ее сотрудничества. Грозится, что при малейших поползновениях открыть ее инкогнито прекратит всякую помощь.
Бурляев ответил с внезапной злобой:
– Знаком. “Сотрудница” прекрасная, спору нет, но только Сверчинский напрасно намекает. Это называется с больной головы на здоровую! Если кто и мог ей проболтаться, то скорее он. Она из него веревки вьет!
– Как, Станислав Филиппович – ее любовник? – поразился чиновник особых поручении, едва успев проглотить слово “тоже”.
– А черт их там разберет, – все так же озлобленно рявкнул подполковник. – Очень даже возможно!
Сбитый с толку Эраст Петрович не сразу собрался с мыслями.
– И что она так хороша собой, эта Диана?
– Право не знаю! Никогда не видел ее лица. Петр Иванович сделал ударение на последнем слове, что придало всей фразе двусмысленное звучание.
Подполковник, очевидно, и сам это почувствовал, потому что счел необходимым пояснить:
– Видите ли, Диана никому из наших лица не показывает. Все встречи происходят на конспиративной квартире, в полумраке, да она еще и в вуали.
– Но это неслыханно!
– В романтическую героиню играет, – скривился Бурляев. – Уверен, что Сверчинский ее лица тоже не видел. Прочие части тела – весьма вероятно, но лицо наша Диана прячет, словно турецкая одалиска. Таково было твердое условие ее сотрудничества. Грозится, что при малейших поползновениях открыть ее инкогнито прекратит всякую помощь.