Дом, который сумашедший   ::   Лобов Василий

А братец Белый — или Черный? — Полковник в однозубой личине, выбравшись из меня наружу, торжественно провозгласил:

— В случае успешного выполнения спецзадания мы поможем тебе подняться очень и очень высоко, назначим на синекуру Самого Братца Президента!

— Служу Нашему Дому… — нестройно рявкнул я и не успел задать братцу Белому Полковнику ни одного вопроса, касающегося назначения меня на синекуру Самого Братца Президента, поскольку братец Белый Полковник сбросил однозубую личину, превратился в дымное белое облачко и дематериализовался в микрофон спецвызова техника.

Лифт медленно пополз вверх. От представления себя самого Самим Братцем Президентом у меня сильнейшим образом закружилась корона. От этого коронокружения я пнул ногой валявшуюся на полу личину, и она дематериализовалась быстрее обычного.



ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Братец Принцесса лежала на кровати и задумчиво рассматривала полосатый потолок. Я нажал микрокнопки на микромагнитофонах. А он сказала:

— Сядь рядом.

Я подошел к кровати и сел на кровать. И словно бы только теперь по-настоящему увидел его красоту: красоту его черного — или белого? — лица, красоту белой — или черной? — родинки над верхней красиво изогнутой губой, красоту вдруг расцветшей улыбки, сразу же отразившейся в глубоких серых — или синих? — глазах, красоту образовавшейся от этой улыбки маленькой ямочки на левой — или правой? — щеке…

Я поцеловал братца Принцессу в губы — и будто бы вышел за Железный Бастион, один, без охранников, без скафандра, а выйдя, превратился в птицу и полетел… А когда это немного прошло, потом, часа через два, когда его голова без короны покоилась на моем обнаженном, без фрака, плече, а я будто бы все еще продолжал парить в синеве неба, братец

Принцесса спросила:

— Пилатик, теперь ты не считаешь, что я сумасшедшая?

— Нет.