Ставка на проигрыш   ::   Фрэнсис Дик

— Это все, что вы хотели сказать? — вымолвил он наконец.

Какой грубый и злобный голос! Грубый и злобный человек!

— На Росса и Вьерстерода можете больше не рассчитывать, — спокойно продолжал я. — Вы их никогда не увидите и не услышите. Оба они, бедняги, теперь покойники!

Я положил трубку, не дожидаясь ответа. У меня даже хватило сил стащить с себя пиджак. Я вернулся к дивану и обнаружил, что столь милая моему сердцу бездонная пропасть сна еще поджидает меня. Неловко заставлять ее ждать слишком долго.

Проснулся я не скоро, во рту пересохло, язык казался шершавым и неповоротливым. Действие лекарства кончилось. Отяжелевшие плечи болели и ныли. Какая тоска! Какая тоска и занудство эта боль! В комнате темно. Я взглянул на светящийся циферблат: четыре — хочешь верь, хочешь нет. Я проспал без малого двенадцать часов.

Зевнул. Голова почти не болела. И вдруг я с ужасом вспомнил, что так и не написал статью для «Блейз». Включил свет и отпил глоток из бутылочки Тонио. Достал блокнот и карандаш. Сварил кофе. Высоко подоткнул подушки, забрался в кровать и принялся «срывать покровы» к вящему удовольствию Люка-Джона.

* * *



— Юристы попадают в обморок, — сказал он.

— Я уже говорил, что человек, стоявший во главе рэкета, скончался на этой неделе, а закон о диффамации распространяется только на живых. Покойник не может возбудить дело.