Дом боли   ::   Хафизов Олег

– Что скажешь, лейтенант? – совсем уже серьезно, по-военному обратился Самсон к Егору и передал ему банку, на этикетке которой улыбался откормленный мужчина в летном шлеме и значилось: "Тушеное мясо авиапехотное".

– Сдается мне, лейтенант, что это продовольственная помощь

Днищева. Вот здесь и надпись на карапетском и нашем языках.

– Наш язык тоже признан карапетским, только современным, – машинально поправил товарища Егор, вчитываясь в надпись.

– Действительно, кто-то из наших. А ляжка тоже офицерская?

– Судя по рельефу мышц…

Воинам стало совсем не до смеха. Потери, которые несла бригада при бессмысленной оккупации города, впервые предстали перед ними не в форме стандартных донесений, а наглядно, во плоти.

– Предлагаю выпить за нашего третьего друга, отличного веселого парня, верного друга и классного штурмовика Ария, проходящего где-то там, в дебрях Днищева, нелегкую нормализацию. Настоящий был мужик!

Чтобы он поскорее оказался здесь, за этим столом, вместе с нами, – без дураков высказался Самсон и наполнил бокал в третий раз.

– Предлагаю стоя, – поддержал Егор и торжественно поднялся.

Нехотя поднялась и Елена 2-я, которую, честно говоря, всегда нервировали приступы мужской сентиментальности.

– На "х", да не хвост, кривой, да не рог, чуткий, да не пес! – звонко, неожиданно крикнула юная притворщица Елена 1-я. Ей, оказывается, стало не плохо, а смешно от двусмысленной загадки.