Дом боли   ::   Хафизов Олег

– Как ты, летчик военной пехоты, можешь рассуждать, о пользе своего здоровья? Я, бывший машинист котельной, не метаю бомбы?

Голубев, скромный учитель пения, не захватывает города? Откуда же взялся такой умник, который может учить Евсея Давидовича Спазмана медицине?

– Я не учил, а интересовался, – пробормотал Арий из-под кровати.

– Если Голубев у нас, не в обиду сказано, буйнопомешанный, так

Евсей Давидович и прописал ему занятие, отвлекающее от буйства; склеивание коробчонок для детишек. Если у меня обнаружен умственный отток от головы, так мне и порекомендовали такой умеренный труд, при котором голова расположена внизу. А у тебя воспаление перекинулось на кости: как же его еще разогнать, как ни нагрузкой тела?

– Что ж сами не разгоняете? – Арий показал из-под кровати потемневшее лицо. – Идите-ка поразгоняйте: вверх-вниз, вверх-вниз с булыжником круглый день, когда и на ровной плоскости приходится не без труда передвигаться с костылями.

– Не будешь вонять. – Трушкин отошел от разъяренного товарища и спокойно начал облачаться в рабочую форму: чистенький комбинезон, кеды на шерстяном носке, нитяные белые перчатки и вместо головного убора, чтобы не пекло, бабью косынку.

Алеша обратился к Голубеву, уже экипированному ножницами, кисточками для клея и листами картона, необходимыми для труда, и с застенчивой улыбкой наблюдающему то за одним спорщиком, то за другим.