Дом сна   ::   Коу Джонатан

– Объективность, – сказала Вероника, закуривая снова, – это мужская субъективность.

Долгую и отчасти даже благоговейную тишину, наступившую после этого вердикта, нарушила Сара:

– Мне кажется, она права.

Сидевшие за столом разом повернулись к ней.

– Не по поводу объективности… в общем… я никогда об этом не задумывалась… но я хочу сказать, что мужчины по сути своей – действительно враждебные существа, и никогда не знаешь, когда эта враждебность… выплеснется наружу.

Вероника встретилась с ней взглядом.

– Спасибо. – Она повернулась к студенту:

– Видишь? Поддержка по всем фронтам.

Тот пожал плечами.

– Обычная женская солидарность.

– Нет, понимаете, со мной именно так и случилось, – запинаясь и торопясь, бормотала Сара. – Как раз такой случай, о котором вы говорите… – Она опустила взгляд и увидела, как ее глаза мрачно отражаются в маслянистой поверхности кофе. – Прошу прощения, я не знаю, как вас зовут… Даже не знаю, зачем вмешалась в вашу беседу. Лучше я пойду.

Она встала и поняла, что зажата в самом углу: край стола врезался ей в бедра; она неловко, бочком, протиснулась мимо австралийца и серьезного студента. Лицо ее горело. Сара не сомневалась, что они смотрят на нее, как на чокнутую. Пока она шла к кассе, никто не произнес ни слова, но отсчитывая мелочь (Слаттери, хозяин заведения, с отстраненностью запойного книгочея сидел в своем углу), Сара почувствовала, как чья-то рука коснулась ее плеча; она обернулась и увидела Веронику.