Дом золотой   ::   Борминская Светлана

Залила Фаина кошачью лапу йодом, не спала пять ночей, плакала вместе с кошкой, так было, не передать, хорошо – выздоровела, а если бы нет?



Собаки и прочие враги



Она была из высшей кошачьей касты – умеющих открывать любую дверь лапами и сильной усатой мордой, умной и глазастой. Конечно, если дверь не закрыта на английский замок или, хуже того, щеколду. Открывала дверь, толкая ее лапами, не только изнутри, но могла открыть и снаружи – зацепив когтем за дверное полотно, тянула изо всей силы дверь на себя.

Тишка была редкой кошкой, но для любой большой собаки, которых бегало по Соборску видимо-невидимо, такая кошачья одаренность большой ценности не представляла.

Собаки, бездомные и домашние, были бичом соборских кошек. Собаки ели кошек или просто разрывали их на спортивный интерес, особенно в зимнюю бескормицу. К сожалению – это правда жизни последних злых лет. У многих на улице ушли и не вернулись Пушки и Мурочки. Именно зимой, когда кошка вязнет в снегу, и собаке на длинных ногах догнать ее помогает голод – тетя Фаина беспокоилась особенно.

Собаки…

Была еще одна опасность.

Тетя Фая сажала перед собой кошку и втолковывала ей, как старой глухой бабке с вредоносным характером:

– Тишка! Дура старая! Не воруй фазановских декоративных кур. Тебя уу-убьют! Ведь кошка не стоит ни копья! А как мы без тебя, Тиша?..

Из-под стола на двух беседующих женщин печально смотрели два котенка этого лета, один в полоску, другой сливочный.

– Разве тебе мало молока? Разве тебе мало творога?

Кошка отворачивалась от тети Фаи и, не мигая, смотрела в окно на деда Сережин забор, за которым кудахтали золотые фазановские курочки.