JК
Домашние животные и фру :: Янссон Туве
Страница: 1 из 12---------------------------------------------
Туве Янссон
Домашние животные и фру
* * *
Папа любит всех животных на свете, потому что они ему не противоречат. Но больше всего ему нравятся те, что лохматые. И они тоже любят его, потому как знают: им разрешат делать все, что они захотят.
С фру все иначе.
Если они — натурщицы, с которых лепят скульптуры, они становятся женщинами, но пока они фру — это трудно. Они не могут даже позировать, и они слишком много болтают. Мама, естественно, никакая не фру и никогда ею не была.
Однажды в сумерках, когда папа стоял на холме, к нему прямо в объятия влетела летучая мышь. Папа стоял абсолютно неподвижно, и тогда она заползла ему под пиджак и, повиснув там головой вниз, заснула. Папа не шевелился. Мы принесли ему обед, и он ел очень осторожно. Никто не посмел произнести ни слова. Потом мы унесли тарелки, а папа остался стоять на холме, пока не стемнело. Тогда летучая мышь ненадолго вылетела из-под пиджака, а потом снова вернулась к папе.
Но осталась в этот раз совсем ненадолго, это просто был визит вежливости.
В то лето мама готовила кашу или спагетти для Пеллюры каждый день, когда рыба не ловилась в сети. Папа выходил на вершину горы и звал: «Пел-люра, Пеллюра!» И тогда чайка-папа прилетала. Иногда — вместе со своими птенцами. Некая фру утверждала, что Пеллюра вовсе не обыкновенная чайка, а серебристая чайка, пожирающая маленьких птенцов гаги, и папа ненавидел эту фру, до тех пор, пока она не уехала.
Туве Янссон
Домашние животные и фру
* * *
Папа любит всех животных на свете, потому что они ему не противоречат. Но больше всего ему нравятся те, что лохматые. И они тоже любят его, потому как знают: им разрешат делать все, что они захотят.
С фру все иначе.
Если они — натурщицы, с которых лепят скульптуры, они становятся женщинами, но пока они фру — это трудно. Они не могут даже позировать, и они слишком много болтают. Мама, естественно, никакая не фру и никогда ею не была.
Однажды в сумерках, когда папа стоял на холме, к нему прямо в объятия влетела летучая мышь. Папа стоял абсолютно неподвижно, и тогда она заползла ему под пиджак и, повиснув там головой вниз, заснула. Папа не шевелился. Мы принесли ему обед, и он ел очень осторожно. Никто не посмел произнести ни слова. Потом мы унесли тарелки, а папа остался стоять на холме, пока не стемнело. Тогда летучая мышь ненадолго вылетела из-под пиджака, а потом снова вернулась к папе.
Но осталась в этот раз совсем ненадолго, это просто был визит вежливости.
В то лето мама готовила кашу или спагетти для Пеллюры каждый день, когда рыба не ловилась в сети. Папа выходил на вершину горы и звал: «Пел-люра, Пеллюра!» И тогда чайка-папа прилетала. Иногда — вместе со своими птенцами. Некая фру утверждала, что Пеллюра вовсе не обыкновенная чайка, а серебристая чайка, пожирающая маленьких птенцов гаги, и папа ненавидел эту фру, до тех пор, пока она не уехала.