Домик у пролива   ::   Шпанов Николай Николаевич

Ласкин с трудом следовал за ним, ориентируясь по шелесту листьев под ногами егеря да по редким вспышкам его папиросы. Так они шли до засветлевшей вдали опушки.

Назимов остановился.

— Тут ночлег.

Ласкин представил себе пылающий уютный костёр и сидящего около него егеря, ведущего неторопливый рассказ.

— Хворосту набрать? — предложил он.

— Как хотите. Мне достаточно листьев.

— Я говорю о костре.

— А-а… — протянул Назимов и засмеялся. — Может быть, ещё чайннчек, рюмку водки?.. Здесь не подмосковная дача. Не угодно ли кусок хлеба и флягу с водой?..

Глупости! Не фляга же с водой развяжет беседу, какую намерен вести Ласкин. Его баклага наполнена коньяком. У егеря слишком короткий язык. Коньяк сделает его длинней.

— Вдали от Авдотьи Ивановны вашу спартанскою воду можно заменить моим коньяком.

— При чем тут, Авдотья Ивановна? Я пью когда и с кем хочу.

— Тем лучше! Выпьем здесь, в дебрях путятинской тайги, тёмной осенней ночью, и вашим собутыльником буду я.

— Может быть, именно здесь, теперь и с вами я не желаю пить.

Назимов говорил зло, точно стараясь вызвать собеседника на резкость или заведомо обидеть.

— Дело ваше, — спокойно ответил Ласкин, но выложил баклагу на видное место.

Они долго молчали. Потом под Назимовым захрустел валежник. До Ласкина донеслось не слишком любезное:

— Есть будете?

Ласкин откупорил флягу и молча передал её егерю.