Домзак   ::   Буйда Юрий

Даже если хотя бы один человек вернулся туда, чтобы за веру пострадать, то и остальные оправданы...

- И евреи с удмуртами?

- И они. То есть один подлинно верующий, хочу я сказать, тьму язычников перетянет.

- Вы своего деда архимандрита имеете в виду?

- Почему же только его? - удивился батюшка. - Хотя, конечно, и его тоже. Но ведь было там много народу, и наверняка верующих было больше, чем отрекшихся от веры. Поэтому я и готов утверждать, что не от мороза или патрулей те люди вернулись, - они на подвиг вернулись.

- Во сне? В моем собственном сне?

- Как знать. Бывают сны тонкие, духовные, даже провидческие...

- Но случилось-то все не так. И мой дед участвовал в этом. И знаете, что он мне перед смертью сказал? Что не испытывает никаких мук совести за содеянное. Его мучили какие-то детали... скрип сапог, чьи-то рожи, керосиновые лампы, горевшие почему-то вполнакала... Да он этими керосиновыми лампами мучился больше, чем тремя сотнями убитых! Кто велел прикрутить лампы? Вот какой вопрос он себе до самой смерти задавал!

- Этот вопрос он себе на своем языке задавал, но и этот вопрос был мучением его совести, только в причудливой форме... как у вашего Кафки, например...

- Эк ты его, Миша! - Пьяненький дядя Ваня снова взялся разливать водку по рюмкам. - На одном языке Бог говорит, на другом человек, и это, может быть, и правда.

- Не совсем точно я выразился, но, надеюсь, вы меня поняли?

- И выразились точно, - сказал Байрон, - понял я вас.