Домзак   ::   Буйда Юрий

Это мне, единственному сыну! За него же пострадавшему! Ладно, не надо со мной носиться, как с писаной торбой, но хоть частичку какую-никакую на вольную жизнь - дайте! Ведь воли хочется! Воли! А - нетути! Не дал. Свободу предоставил, а воли - не дал. Разговор наш как раз перед твоим приездом состоялся. Подвиг, говорит он мне, так уж подвиг до конца. Заговаривал мне зубы...

- Дядя Ваня, дай еще. - Байрон посмотрел на бутылку, движение глаз отдалось острой болью в затылке. - Значит, ты и не прятался, а просто дождался, когда я выйду от деда...

- Он мне отец. Мне и пить для храбрости не надо было. Такой холодной яростью я налился... Что так, думаю, что этак - один конец. Так хоть сыграю роль. Отыграю все роли, которые в тюряге разучил. И ведь получилось! Да и не могло, впрочем, не получиться.

- И не жалко?

- Что?

- Не жалко?

- Жалко, конечно. Но уж такова, брат, судьба. Как она с нами, так и мы - ей. А для меня, милый, всей моею судьбою стал папаша. Саваоф! А мы кто пред ним? Юроди Христа ради... как вот ты сейчас, уж извини...

- Это ты к попу на исповедь ходил?

- Я. Так ведь это еще до твоего приезда было - вот в чем штука. Хотел генеральную репетицию устроить, а он, дурак, возьми да и расплачься! Тоже мне поп! Отправился искать правду у народа-богоносца, а меня в богоносцы зачислить постеснялся, сволочь! А чем я хуже? Если разобраться, ничем. С берега светят... Эй! - закричал он. - Это я, Тавлинский Иван!

- Иван Андреич, что вы там делаете? - проговорил кто-то в мегафон. Что тут случилось?

- Да уголь загорелся! - закричал дядя Ваня. - Ничего!

- Ничего себе ничего! - пророкотал мегафон. - Словно атомную бомбу на него сбросили.