Дон Жуан. Жизнь и смерть дона Мигеля из Маньяры :: Томан Иозеф
Страница:
75 из 503
— Обручаюсь вам, донья Бланка, и подтверждаю торжественной клятвой, что, кроме бога и короля, принадлежу и до гроба буду принадлежать только вам, — говорит герцог де Санта Клара, преклонив колено перед девушкой.
— Обручаюсь вам, дон Мануэль, — потупив очи, откликается Бланка. — Я хочу быть хранительницей вашего дома, хранительницей огня в вашем очаге.
— Да поможет нам в этом господь бог!
В тот вечер, в начале декабря 1640 года, пылал огнями бесчисленных факелов летний замок дона Томаса на берегу реки.
Тяжелые ароматы, гирлянды роз покачиваются на легком ветерке, реют веера, подобные пестрым бабочкам, пряча и открывая женские улыбки. Кружево мантилий, кружево льстивых слов, путаница звезд на низком небосклоне и путаница галантных речей, цветы в волосах и на персях, золото тугих корсажей, душное дыхание ночи, тяжелое дыхание двуногих животных…
Взгремели гитары, приглашая к танцу.
Мигель с Трифоном гуляют по берегу.
— Имя этой звезды — Альдебаран? Падре Грегорио говорит — красивые названия придумали поэты.
— Нет, ваша милость, — хмурится Трифон. — Поэты — люди, отягченные грехами. Их речь — язык сатаны. Говорят о цветке, а думают о женских устах. Расписывают нежное чувство, а подразумевают непристойность. Остерегайтесь поэтов, дон Мигель. Моя бы власть — смел бы с лица земли все эти грешные стихи о любви.
— Но ведь и святой Франциск писал о любви…
— Да! — воскликнул Трифон. — А кто поручится, что и в его молитвах, под покровом святого вдохновения, не скрываются помыслы о женщине?
— Падре! — изумился Мигель.
|< Пред. 73 74 75 76 77 След. >|