Донесённое от обиженных   ::   Гергенрёдер Игорь

За зашторенным окном тихо запел ветер, он наращивал силу и разыгрывался по равнине, вылизывая промёрзшие плотные снега, жемчужно-серые и мерцающие в темноте. Калинчин, подойдя к окну, отвёл портьеру в сторону.

— Побеги “снежных растений”, — так он выразился об узорах на стекле, — пошли вверх. Значит, морозы продлятся.

Прокл Петрович, будто они говорили о морозах, продолжил тоном подтверждения:

— Конечно!.. Потомки Екатерины не были умелыми правителями. Их неуспехов страна не простила бы Гольштейн-Готторпам. Следовали бы войны, подобные Пугачёвской, и...

Калинчин вернулся к письменному столу, имея такое выражение, словно для того, чтобы сесть за него, требовалась особенная осторожность:

— Но ведь это же сплошь усобицы! К нашему времени не осталось бы ничего... — он указал рукой вправо, а другой — влево.

— Что я и хотел до вас довести! — гость повторил его жест: — Великой державы с её необъятностью от Балтики до Тихого океана, с бескрайним разлётом на север и на юг — не было бы! В её нынешнем виде и внутреннем состоянии, — уточнил он со сварливой твёрдостью. — Ибо она почти полтора века держится на пошлом обмане! Народу непристойно втирают очки, будто управляют им русские Романовы.

Михаил Артемьевич прищурился, глядя на малахитовый письменный прибор, и с многозначительностью сказал:

— Картина, однако-с!.. — затем сосредоточенно взял со стола колокольчик. — Что же я... пора и закусить перед ужином...