Донесённое от обиженных   ::   Гергенрёдер Игорь

Лицо хозяина сморщилось, как отпозыва чихнуть, он куснул с хрустом руку и вдруг прилёг грудью на стол, зашептал комиссару:

— Он не рубил... а как один ваш спрятался за кладку кизяка, он его нашёл и вывел. Решил, грит, с оружьем чужое отнимать — умей и ответить!

Молодой казак воскликнул изменившимся странно высоким голосом:

— Благодарствую, Федосеич! О-о-ох, спасибо! — и заперхал, в груди захрипело с присвистом.

Федосеич отошёл от стола, рухнул на колени и поклонился молодому, звучно приложившись лбом к полу:

— Прости-и! У меня дети, а ты один, у тя — чахотка, век твой всё одно...

Казак, вздрогнув, отклонился назад, словно размахиваясь верхом туловища, и яростно плюнул в застывшего на коленях. Комиссар брезгливо взмахнул рукой: красногвардейцы с винтовками вывели обоих.



3

Допрошенных отводили в угол двора к овчарне и оставляли там ждать под охраной пары дюжин отрядников, что грызли семечки и дымили козьими ножками. Вооружённые люди стояли с зудом готовности вокруг крыльца пятистенки, толпились в сенной комнате, куда долетал мерный, с неслабеющей лёгкой ехидцей голос комиссара. Вчерашний перронный носильщик Будюхин, будучи при нём за денщика (звался вестовым), позаботился, чтобы Зиновий Силыч, не прерывая допросов, поел вынутого из печи супа с бараниной. Будюхин осторожно понёс и поставил на стол чашку круто заваренного чаю.