Донесённое от обиженных   ::   Гергенрёдер Игорь

Юрий понял, что его пригласили сесть.

— Спасибо, товарищ! А и разбаловался народ! средь бела дня брёвна воруют? Нагнали оперов с волкодавами! Что ж ты сам-то плохо сторожишь? — говоря, заметил: глаза деда в мешках и складках не потеряли живости.

Старик сказал одобрительно:

— Хорошее на тебе пальто! Кожа свиная?

— Верблюжья! — Вакер с сожалением смотрел на полу: в ней зияли отверстия от клыков пса.

Подумалось — а у собеседника-то, вопреки дряхлому виду, мозги ещё не сгнили. Тот молчал, и гость повторил шутливо: отчего же эдакий матёрый, закалённый зверолов сторожит никудышно?

Не слышишь, понятно... В голове Юрия билось: “Расстреливают пачками, поди, ежесуточно! Зарывать не успевают. А этот отгоняет от мертвецов бродячих собак — чтобы человечьи обглоданные руки на дороге не валялись”.

Гость попробовал окольный подходец:

— Кто ж, когда тебя не было, печку топил?

На этот вопрос дед отвечал охотно:

— Устя, баба моя! Придёт, затопит — и ушла на жизнь добывать! Молодая, быстрая. Я ей грю: ешь, чего надо жевать, а хлёбово мне оставляй. На что тебе жидкость? Она — не-е! весь приварок съедает.

Журналист нашёл занимательными и слова “молодая, быстрая”, и всю характеристику, загорелся слушать дальше, но в будку вошёл давешний мужчина в галифе.

— Об чём разговор? — ощупывал острым, подозрительным взглядом лица беседующих.

— Я грю, Устя как станет хлебать...