Допплер   ::   Лу Эрленд

Я давно отошел от этого.

Ответ чуточку настораживает меня. Я не специалист по человеческому сознанию, по его тупикам и омутам, но, сдается мне, тут прозвонил звоночек.

— Что случилось? — спрашиваю я.

Дюссельдорф замолкает. Усаживается в антистрессовое кресло и уходит в себя.

— Может, поговорим о чем-нибудь другом? — предлагает он, помолчав. — Знаешь, у меня такое чувство, что это было ужасно давно. Не знаю, насколько интересно сейчас это вспоминать.

— Интересно, — говорю я.

— Ну ладно, — соглашается он. — Раз ты настаиваешь.

Он закрывает глаза и, судя по выражению лица, собирается с мыслями.

— Я все доделал, — начинает он рассказывать. — Нарисовал отцу лицо. Потратил уйму времени, но добился идеального сходства. Можно сказать, это был он сам, один в один. Потом я посадил его в машину и поставил там, на улице.

Дюссельдорф кивает на огромный макет на полу. Я оборачиваюсь и действительно вижу в машине фигурку отца. Фургон въезжает на перекресток, стрелка на часах подходит к двадцати минутам третьего. Свершается то, что свершилось. Сцена, должен сказать, получилась на удивление яркой и выразительной. Я восхищен тем, что Дюссельдорф сумел сделать ради своего отца. Хоть и есть у меня подозрения, что этот подвиг стоил ему рассудка.

— И дальше? — спрашиваю я.

— Ты что имеешь в виду?

— Что ты сделал дальше?

Дюссельдорф мнется, тянет с ответом.