Допустимые потери   ::   Шоу Ирвин

Его плотно укутывал свойственный многим больным людям кокон эгоизма. Деймон понимал, что в конце концов ему придется взять бразды правления судьбой в свои руки, но в то же время он знал: время для этого еще не наступило.

Шейла инстинктивно не пыталась вывести Деймона из состояния летаргического отшельничества и не пробовала его развеселить. Она понимала, что нервы мужа обнажены до предела и что ни молчаливыми днями, ни темными ночами он не может убежать от окружающих его призраков – от толпы близких ему мертвецов. Хотя Деймон изо всех сил старался казаться как можно более безмятежным и уступчивым, лишь ему было известно, какой тяжелой ценой доставалось ему это притворство. Единственное неверное слово окружающих могло заставить его рыдать или повергнуть в неукротимую ярость. Он не говорил Шейле о том, что его не оставляет чувство, будто опасность все еще рядом, и он не может избавиться от ощущения, что все случившееся с ними всего лишь прелюдия – не более чем намек, загадочный, а может быть, и издевательский, на то, что в будущем ему грозит поистине страшная катастрофа.

Не говорил он Шейле и о том, что его все чаще и чаще выворачивало наизнанку, даже после тех жалких кусочков пищи, которые ему удавалось в себя впихнуть. Деймон был уверен: Дорис, которая чуть ли не с религиозным благоговением старалась как можно реже попадаться ему на глаза, не подозревает, что ее жилец страдает не только от испытанного им потрясения.

«Что-нибудь одно, – вяло думал Деймон.