Допустимые потери   ::   Шоу Ирвин

Роджер благодарно улыбался или пытался благодарно улыбнуться, словно подавая знак, что кислый вкус фрукта создавал на секунду иллюзию утоления жажды.

– Роджер все это забудет, как только выйдет отсюда, – сказал Оливер, тщательно подыскивая слова утешения. – Так утверждают медсестры.

– Пытки… – произнесла, не слушая его, Шейла. – Прежде чем написать что-то еще, он прежде всего царапает одно слово – «пытки».

Шейла извлекла из сумки сложенный вчетверо листок бумаги и зачитала вслух криво написанные, почти неразборчивые слова. То, что вышло из-под пера Роджера, больше всего напоминало беспорядочные следы птичьих лапок на песке. Во всяком случае, так казалось Оливеру.

– Убираться отсюда… – читала Шейла. – Надо скрыться. Позвони адвокату. Он знает… (это о тебе, Оливер). Он знает номер. Заявление. Неприкосновенность личности. Застенок.

– Медсестры сказали, что подобное происходит со всеми, – произнес Оливер. – Это явление даже получило особый термин: синдром отделения реанимации.

– Ты оказался под их влиянием. Они находят тебя забавным. Ты пьешь с ними кофе, ходишь за сандвичами, которые им скармливаешь. Скажи прямо – на чьей ты стороне?

– Боже мой, Шейла, – устало произнес Оливер.

– Прости, Оливер, – глубоко вздохнув, сказала Шейла. – Я сама не знаю, что несу в последние дни.

– Забудь об этом, – ответил Оливер и погладил ее руку. Через комнату прошел врач, и Шейла с надеждой на него взглянула.