Дорога на простор   ::   Сафонов Вадим

Стольник долго глядел на них, потом перекрестился широким крестом, спешился и простоял без шапки, пока их зарывали.

– И кто бы вы ни были, – истово, как молитву, сказал он над их могилой, – гости ли купцы, аль простые хрестьяне, – за все, пред господом и государем, воздам вашим мучителям.

Он не знал, что то была месть и кара атамана вольницы есаулу Чугую и казаку Бакаке.

– По коням, – негромко, сурово велел он стрельцам.

В рыбачьей деревеньке Мурашкин собрал жителей. "Были; куда делись – не ведаем", – сказали они о казаках.

– Никто не ведает? – повторил Мурашкин и оглядел толпу.

Тогда отозвалась женщина с круглым набеленным лицом и высокими черными бровями.

– Я скажу.

Мурашкин, по-стариковски мешкотно, опять слез с коня, подошел к ней, взял ее за руку.

– Звать тебя как?

– Клавдией.

– Открой, милая, бог видит, а за государем служба не пропадет.

– Не надо, я так… К Строгановым уплыли!

– Что говоришь? К Строгановым? Мыслимо ли? Прельстили тебя окаянные… Подумай!

Ласково, с добродушной грубоватостью он погладил ее белую пухлую руку.

– Красавица, – сказал Беретт и чмокнул губами.

– Не веришь, – метнулась женщина. – Лгу? Тут остались ихние. Я укажу: у них спроси!

В скрытом ущелье, указанном ею, из земляной ямы выволокли пятерых там таившихся. У одного были рваные ноздри.

– Ты вор? – спросил Мурашкин.

– Нет, – ответил Рваная Ноздря.

– Казак?

– Казак.

Казаков вздернули на дыбу.