JК
Дорога на простор :: Сафонов Вадим
Страница: 118 из 364Ты скажи! Чье ж то царство?
– Русское! – Никита ударил ребром ладони по чертежу. – Наше! А сидит там вор Кучум-царь, последыш Батыев.
И, как дядя на пиру, сказал торжественно:
– Великий государь царь Иван Васильевич пожаловал нам, ведая наше радение, Сибирские земли. И Тахчеи, и Тобол, и Обь-реку с Иртышом. Леса, пашни и руды: железные, медные, оловянные и горючие серы…
И развернул пергамент: "Дана грамота в Слободе лета 7082-го [16] майя в 30 день. Царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии".
На шнурке висела царская печать ярого воску.
– Пустошь, – сказал Ермак. – Место немерянное…
Он подумал, прикрыв глаза веками.
– Рухляди ищете? Нелюдье раздольное…
– Там соболь. Царский зверь…
– А может, не одного того чаете, а…
– Дорожку? – горячим шепотом подсказал Никита.
– Путь – еще дальше.
– А куда путь? Куда, думай, казак!
– Вон – он! – Ермак указал на шелковый народ у фарфоровых башен.
– Высоко взорлил! – все горячей, все быстрей зашептал Никита. – Не столь! Не столь! Не большаком, не прямиком. В глухих урманах истомится душа того, кто дерзнет напролом, на стремнинах изноет сердце, пески пустынь выбелят, завеют кости. А верный все ж то путь, самый верный. Слушай! То путь – в Великую Бухару.
– В Бухару?
– Дивно тебе?
– А реками русскими? И – чрез море Хвалынское?
– Большего в сей день от меня не жди. Короче, думаешь, и проще? Нет, твой путь – петлястей. Верно и коротко – как я сказал. Мозгуй.
– Русское! – Никита ударил ребром ладони по чертежу. – Наше! А сидит там вор Кучум-царь, последыш Батыев.
И, как дядя на пиру, сказал торжественно:
– Великий государь царь Иван Васильевич пожаловал нам, ведая наше радение, Сибирские земли. И Тахчеи, и Тобол, и Обь-реку с Иртышом. Леса, пашни и руды: железные, медные, оловянные и горючие серы…
И развернул пергамент: "Дана грамота в Слободе лета 7082-го [16] майя в 30 день. Царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии".
На шнурке висела царская печать ярого воску.
– Пустошь, – сказал Ермак. – Место немерянное…
Он подумал, прикрыв глаза веками.
– Рухляди ищете? Нелюдье раздольное…
– Там соболь. Царский зверь…
– А может, не одного того чаете, а…
– Дорожку? – горячим шепотом подсказал Никита.
– Путь – еще дальше.
– А куда путь? Куда, думай, казак!
– Вон – он! – Ермак указал на шелковый народ у фарфоровых башен.
– Высоко взорлил! – все горячей, все быстрей зашептал Никита. – Не столь! Не столь! Не большаком, не прямиком. В глухих урманах истомится душа того, кто дерзнет напролом, на стремнинах изноет сердце, пески пустынь выбелят, завеют кости. А верный все ж то путь, самый верный. Слушай! То путь – в Великую Бухару.
– В Бухару?
– Дивно тебе?
– А реками русскими? И – чрез море Хвалынское?
– Большего в сей день от меня не жди. Короче, думаешь, и проще? Нет, твой путь – петлястей. Верно и коротко – как я сказал. Мозгуй.