Дорога на простор   ::   Сафонов Вадим

Гонцы в высоких шапках скакали из степей. Они привозили недобрые вести о Кучуме, о Сейдяке, о конских седлах в степи, о коварстве двоедушных мурз. Казаки спали в одежде, сабля под головой. Их осталось совсем мало.

Иван Кольцо в который раз вспоминал за чаркой о том, что видел. Широка Русь. Сотни посадов, тысячи сел. И народ в селах и посадах неисчислимый: мужики, бабы.

– Москва! Лавок, теремов! Пушка Ахилка – ого, бурмакан аркан!

А майдан широк, и кругом – белые стены, орленые башни, главы церквей – и все золотые.

Тезка же, что тезка? Шапка-то, братушки, шапка! Полпуда, одних каменьев пригоршни две. Хлипок и хвор, а встал и не гнется под ней. Мы ему челом. А он: прощаю вас, вернейшие слуги мои. Князи-бояре пыль метут перед ним.

Помощь же обещал. На волчий зуб попасть – не лгу. И Гаврюшка слышал.

Рюшка! Да, может, загинула она где в сибирском пустоземьи…

Он помнил сухость старческой руки, которой коснулся губами, и душный тот, восковой запах, – его он вдохнул тогда, чтобы на всю жизнь сберечь. Только что говорить про то?..

– Аз пью квас, а как вижу пиво – не пройду его мимо…

Горячее вино – водку казаки гнали сами. От хмеля, мутная и веселая, поднималась тоска. И тогда становилось все трын-трава. И есаулы, под гогот и свист, первыми пускались в пляс.

– Эх, браты! Кто убился? Бортник. Кто утоп? Рыбак. Кто в поле порубан лежит? Казак!

Казаки набивались в есаульскую избу. Рассаживались по лавкам и по-татарски – на полу.