Страница:
61 из 364
Человек пять, кинув рыночные дела, отошли в сторону. Безусый юнец с бритой головой, взвизгнув по-татарски, вскочил на неоседланную лошадь.
Блестя пестрым расшитым платьем, необычайный человек прошел через всю площадь и скрылся в толпе тех, кто пил и пел песни у кабака.
Едва солнце указало полдень, всадники унеслись из города, заскрипели колеса телег.
Мигом опустела площадь. Всех точно ветром сдунуло. Только пыль вьется возле тесовых городских ворот над лебедой и полынью.
Тишина. Мальчишки гоняют голубей. На стене – редкие, протяжные возгласы дозорных.
Тишина, полуденная истома в степи. Вот из-за далекого холма во весь мах вынесся верховой, пригнулся к луке – и пропал…
Но у кабака еще не расходились. Пили, расстегнув свитки, задрав головы. Несколько пьяных спали на земле, и по их спинам и животам проносились тени красных коршунов, чертивших круги над крышами.
Пестрый человек тут. Необычайное его убранство изрядно помято, кафтан расстегнут, под ним – голое тело, медвежья волосатая грудь. Кунья шапка съехала набок, чуб завился черным кольцом.
Человек поманил рубцовских.
– Подходи, серячки! Что шатаетесь не жрамши?
– Аль признал нас? – опасливо сказал Головач и улыбнулся.
– Ясно, признал: у тебя курсак [8] с тамгой. Головач разозлился. Он был голоден. Они все были голодны.
– Стрекочешь!.. А мы, русаки, стрекоты не разумеем.
– Бухан бурмакан бастачил аркан.
|< Пред. 59 60 61 62 63 След. >|