JК
Дорога в жизнь :: Вигдорова Фрида Абрамовна
Страница: 427 из 463Ох, и хитрый же вы, АнтонСеменович! Знаю я вас! Увидал троих хороших ребят – и уже хочет забрать их себе! Но как же все-таки быть?
– Как ты думаешь? – спросил я Жукова, показывая ему телеграмму.
Саня прочитал, повертел, как и я, листок, словно надеясь найти объяснение, углядеть еще какие-то первому взгляду незаметные слова. Откашлялся, сказал почему-то басом:
– Я бы, Семен Афанасьевич, ответил так: «Пускай сами решают».
– Ладно, – ответил я, – так и напишем. В тот же день я отправил телеграмму. Прошел день – ответа не было. Прошел другой – все то же.
– Телеграф у нас безобразно плохо работает, – мельком сказал после обеда Алексей Саввич.
– Право, следовало бы написать в газету о работе связи, – заметил под вечер Владимир Михайлович.
Ответ пришел еще три дня спустя. Мы сидели на крыльце. Были теплые, душистые майские сумерки, пахло молодой листвой, в бледном небе едва прорезывались первые зеленоватые звезды. И вдруг на дорожке под аркой показались какие-то тени. Только острые глаза Разумова могли узнать их, а может быть, просто его сердце учуяло!
– Король! Плетнев!
За Разумовым повскакали все – и наперегонки бросились навстречу приехавшим. Их было трое: третий действительно Плетнев, в коммунарской форме – в полугалифе и синей блузе с широким белым отложным воротником.
Тройку тормошили, тащили в разные стороны. Костик висел на шее у Короля и дрыгал ногами.
– Как ты думаешь? – спросил я Жукова, показывая ему телеграмму.
Саня прочитал, повертел, как и я, листок, словно надеясь найти объяснение, углядеть еще какие-то первому взгляду незаметные слова. Откашлялся, сказал почему-то басом:
– Я бы, Семен Афанасьевич, ответил так: «Пускай сами решают».
– Ладно, – ответил я, – так и напишем. В тот же день я отправил телеграмму. Прошел день – ответа не было. Прошел другой – все то же.
– Телеграф у нас безобразно плохо работает, – мельком сказал после обеда Алексей Саввич.
– Право, следовало бы написать в газету о работе связи, – заметил под вечер Владимир Михайлович.
Ответ пришел еще три дня спустя. Мы сидели на крыльце. Были теплые, душистые майские сумерки, пахло молодой листвой, в бледном небе едва прорезывались первые зеленоватые звезды. И вдруг на дорожке под аркой показались какие-то тени. Только острые глаза Разумова могли узнать их, а может быть, просто его сердце учуяло!
– Король! Плетнев!
За Разумовым повскакали все – и наперегонки бросились навстречу приехавшим. Их было трое: третий действительно Плетнев, в коммунарской форме – в полугалифе и синей блузе с широким белым отложным воротником.
Тройку тормошили, тащили в разные стороны. Костик висел на шее у Короля и дрыгал ногами.