Дознание... Роман о маркизе де Саде   ::   Дюкорне Рики

Почему бы – вместо того чтобы подвергать человека ужасам и риску такой операции – не придумать общество, которое отказалось от уничижительных стереотипов и допускает возможность существования бесконечного числа полов. Не быть принужденным ограничивать себя, бесконечно сомневаться в официальных стереотипах, значит хотя бы отчасти вернуть себе рай.

(СТ): Что ж, де Сад и был тем, кто поколебал официоз.

(РД): Что да, то да!

(СТ): На «плохих парнях» сюжет строится, а?

(РД): «Плохие парни» дают писателю где развернуться. Поднимают ставки. Я пристрастна к тем, кого французы называют литературными безумцами. В восемнадцатом веке таких было множество. Они спорили о приезде ангелов, об академическом языке и о том, способны ли звезды мыслить.

(СТ): В одном из эссе вы писали: «В раннем детстве я была заражена змеиным ядом языка». Более всего в этом утверждении меня заинтересовало размывание границ между телом и языком. Это снова возвращает нас к вашему роману.

(РД): Я писала про одно из моих самых первых воспоминаний. Я открыла букварь, и буква «п» оказалась зависшей над цветком пчелой. Картинка так на меня подействовала, что я была очарована, а еще я почувствовала жжение от укуса. С тех пор книги воздействовали на меня не только на интеллектуальном, но и на уровне физических ощущений. Те книги, которые я пишу, – это те самые, которые я читаю.