JК
Стилет (другой перевод) :: Роббинс Гарольд
Страница: 68 из 207Ее губы были холодны, как лед.
— Будь ты и вправду Ангел Смерти, мне не страшно, — выдохнула она. — С тобой я испытала такое счастье…
Теперь он не смог удержаться от вопроса:
— А как бы ты поступила, будь я им на самом деле?
Смятение пронеслось в ее глазах.
— Похоже, теперь бредишь ты…
Ему не удавалось избавиться от подозрений. Могло ли это быть пустой болтовней? Вдруг она догадывается? Или может — знает?
— А ведь я действительно мог совершить все эти убийства, — задумчиво проговорил он. — Они случались всюду, где мы появлялись.
Она посмотрела на него долгим взглядом и нерешительно улыбнулась.
— Так же, как и многие другие. Ей-богу, Чезарио, я начинаю думать, что ты не менее сумасшедший, чем я!
Он засмеялся и стал выбираться из машины. Обойдя вокруг, подошел к левой дверце и нагнулся к Барбаре.
Та вынула губную помаду и повернула к себе зеркальце.
— Пожалуйста, посвети мне, а то я неровно накрашу. Он щелкнул зажигалкой. Неровное пламя выхватило из темноты се лицо. Будто что-то почувствовав, она подняла глаза.
— Чезарио, ты что так смотришь?
— Ты страшно красива, — осевшим голосом проговорил он.
— Тогда поцелуй меня, пока я не накрасила губы, — улыбнулась она. Он потянулся к ней — теперь ее губы были теплы и нежно отвечали ему.
— Мне страшно, Чезарио, — выдохнула она, — кажется, я люблю тебя сильнее, чем мне бы хотелось… И мне все равно, кто убил тех людей — ты или кто-то другой.
— Будь ты и вправду Ангел Смерти, мне не страшно, — выдохнула она. — С тобой я испытала такое счастье…
Теперь он не смог удержаться от вопроса:
— А как бы ты поступила, будь я им на самом деле?
Смятение пронеслось в ее глазах.
— Похоже, теперь бредишь ты…
Ему не удавалось избавиться от подозрений. Могло ли это быть пустой болтовней? Вдруг она догадывается? Или может — знает?
— А ведь я действительно мог совершить все эти убийства, — задумчиво проговорил он. — Они случались всюду, где мы появлялись.
Она посмотрела на него долгим взглядом и нерешительно улыбнулась.
— Так же, как и многие другие. Ей-богу, Чезарио, я начинаю думать, что ты не менее сумасшедший, чем я!
Он засмеялся и стал выбираться из машины. Обойдя вокруг, подошел к левой дверце и нагнулся к Барбаре.
Та вынула губную помаду и повернула к себе зеркальце.
— Пожалуйста, посвети мне, а то я неровно накрашу. Он щелкнул зажигалкой. Неровное пламя выхватило из темноты се лицо. Будто что-то почувствовав, она подняла глаза.
— Чезарио, ты что так смотришь?
— Ты страшно красива, — осевшим голосом проговорил он.
— Тогда поцелуй меня, пока я не накрасила губы, — улыбнулась она. Он потянулся к ней — теперь ее губы были теплы и нежно отвечали ему.
— Мне страшно, Чезарио, — выдохнула она, — кажется, я люблю тебя сильнее, чем мне бы хотелось… И мне все равно, кто убил тех людей — ты или кто-то другой.