JК
Дурь :: Нилин Павел
Страница: 11 из 36И вот этот свитерок. Все это я тебе купила в комиссионке по памяти на твой размер. Думаю, придется...
И действительно - все пришлось, будто я сам примерял в магазинах.
Вышел я уже под вечер в таком виде нарядном к моей родне. Пригласил всех к столу. И внимательно глядел на каждого - и на мать, и на брата, и на сестру, - словом, на всех, кто уселся за стол - поздравить меня со встречей. Ну, думаю, как говорится, друзья, у кого теперь повернется язык что-нибудь такое сбрехнуть про мою супругу или навести на нее какую-нибудь, тем более нежелательную, мораль.
Из посторонних Танюшка пригласила на тот ужин двух своих подруг официанток из кафе. Ирину и Фриду, шеф-повара Ивана Игнатьича и еще одного старичка-бухгалтера Костюкова Аркадия Емельяновича с пристани, который, как она объяснила мне, учит ее особо играть на гитаре в струнном кружке при клубе водников. И что вроде того что неудобно было бы его не пригласить. И правда, он явился с гитарой, каких я еще не видывал, большой, блестящей, будто обшитой пуговицами, а сам - весь какой-то коричневый, с крашеными, как у женщины, волосами и слегка плешивый. Заметно при этом, что и плешь он закрашивает чем-то, чтобы она не бликовала.
- Я, - сказал он, - сыграю вам сюиту...
Мне эта сюита, откровенно говоря, была ни к чему, но поскольку Танюшке она, может быть, была интересна, я, конечно, не мог возражать. Хотя старичок этот мне сразу не понравился.
Потом пришла сестричка моя Манюня.
И действительно - все пришлось, будто я сам примерял в магазинах.
Вышел я уже под вечер в таком виде нарядном к моей родне. Пригласил всех к столу. И внимательно глядел на каждого - и на мать, и на брата, и на сестру, - словом, на всех, кто уселся за стол - поздравить меня со встречей. Ну, думаю, как говорится, друзья, у кого теперь повернется язык что-нибудь такое сбрехнуть про мою супругу или навести на нее какую-нибудь, тем более нежелательную, мораль.
Из посторонних Танюшка пригласила на тот ужин двух своих подруг официанток из кафе. Ирину и Фриду, шеф-повара Ивана Игнатьича и еще одного старичка-бухгалтера Костюкова Аркадия Емельяновича с пристани, который, как она объяснила мне, учит ее особо играть на гитаре в струнном кружке при клубе водников. И что вроде того что неудобно было бы его не пригласить. И правда, он явился с гитарой, каких я еще не видывал, большой, блестящей, будто обшитой пуговицами, а сам - весь какой-то коричневый, с крашеными, как у женщины, волосами и слегка плешивый. Заметно при этом, что и плешь он закрашивает чем-то, чтобы она не бликовала.
- Я, - сказал он, - сыграю вам сюиту...
Мне эта сюита, откровенно говоря, была ни к чему, но поскольку Танюшке она, может быть, была интересна, я, конечно, не мог возражать. Хотя старичок этот мне сразу не понравился.
Потом пришла сестричка моя Манюня.